Реальное развитие западноевропейской интеграции

«Отцы — основатели» интеграционного объединения (Р. Шуман, А. де Гаспери, К. Аденауэр и др.), исходившие из федералистских представлений об интеграции, фактически видели в Европейском сообществе прообраз «Соединенных Штатов Европы». При этом речь шла о необходимости создать на базе интеграционного объединения такую политическую систему, которая в конечном счете, заменила бы существующие политические системы государств-членов. Национальная законодательная и исполнительная власть, согласно этой логике, должна была уступить место соответствующим институтам, созданным на уровне всего интеграционного сообщества; вместо партийных, профсоюзных, предпринимательских и других политических и организаций, действующих в национальном контексте, должны были появиться «европейские» группы давления; сам политический процесс, его важнейшие механизмы, равно как и деятельность участников политической жизни, в конце концов должны были приобрести исключительно «европейский» характер, утратив свои национальные атрибуты. Конечно, это — максималистская схема, та конечная цель и долгосрочный ориентир, в направлении которых, согласно представлениям адептов такой полной и всесторонней интеграции, должна была осуществляться эволюция Европейского сообщества.
Реальное развитие западноевропейской интеграции выявило нежизнеспособность подобных максималистских рекомендаций. И сегодня об «отмене» национально-государственных структур в Западной Европе могут говорить, лишь схоласты, отказывающиеся видеть реальное положение вещей. На практике интеграционное развитие оказалось куда сложнее схематических, умозрительных представлений, оно привело к созданию многослойного политического организма с собственной институциональной структурой и специфической системой взаимосвязей между участниками Европейского сообщества. Возникший здесь политический механизм не просто аккумулирует интеграционную деятельность государств-членов, но и обретает определенную меру автономии по отношению к этой деятельности, получает возможность оказывать па нее обратное воздействие, в целом становится ощутимым фактором политического развития сообщества.